Противостояние (СИ) - Страница 28

Коэтуджи ушел в свои мысли, задумчиво рассматривая протез на руке кузнеца.

- С древних пор методики ковки таких изделий не подлежали огласке. Каждый добавлял что-то свое. Секреты оберегались долгими поколениями. В былые времена, когда я украл одну технологию, у меня возникли некоторые затруднения. - Стальной протез гулко стукнул о татами. - Потому что мой учитель был... Мукаши Катаги - последний мастер-оружейник!

Резкий методичный стук отвлек говорившего. Девочка, про которую все забыли, метала тонкие метательные стержни, втыкая их в деревянный шар, который подлетал все выше и выше...

- Превосходная техника метания! - Первым нарушил тишину Коэтсуджи.

Кузнец поставил чашку и с нежностью смотрел на... дочь?

- Ты снова играла в горах?

- У вас очень одаренная дочь. Как зовут девочку? И сколько ей?

- Ну...- Кузнец поморщился, и виновато посмотрел в лицо Коэтсуджи.

- Ну?

- Нам с ней это не нужно. Мы живем вдали от всех...

Девочка протянула Коэтсуджи истыканный стержнями шар, произнеся:

- Е...жик.

Акисаме улыбнулся и принял "ежика" из рук девочки:

- Спасибо.

- О, ты создала интересную поверхность! - На лице отца блуждала довольная улыбка.

Девочка подхватила второй шар и принялась за создание второго "ежика".

Коэтсуджи посмотрел в глаза хозяину дома и произнес с неодобрением:

- Она еще ребенок и жизнь вдали от людей не приведет ни к чему хорошему. Ей нужны сверстники и друзья, школа...

- Каш... тан. - Девочка протянула второго "ежика".

- Да, действительно каштан!

- Ооо... точно, точно каштан! - С улыбкой вторил Коэтсуджи кузнец. - Она впервые ведет себя так с людьми. Вы ведь долгое время не отдыхали в пути?

nbsp;

& - Эта странная семья отшельников меня заинтересовала, и я решил задержаться у них. - Коэтсуджи принялся наполнять опустевшие чашки.

Едва слышимый скрип потолочных плит старого дома выдавал еще одного слушателя... точнее, еще одну.

- Учитель, а что было дальше?

- Дальше... хм... - Коэтсуджи отпил из кружки и продолжил. - Я задержался у них до позднего вечера. Девочка была поистине одаренным ребенком. Она передвигалась параллельно полету ласточки, прыгая по камням горной реки, словно лисенок, скрывалась в кустах горного леса...

Наблюдая за играющим ребенком, на нагретых солнцем валунах расположились двое: хозяин здешних владений оперся на длинную бамбуковую трость и рассказывал гостю свою историю и историю своей семьи:

- Я обучаю ее письму и чтению. Горы, реки, скалы, дикая природа - ее школа.

- Ты передаешь ей тайны боевых искусств?

- Ты правильно заметил, я закладываю в нее основы.

Коэтсуджи задумчиво разглядывал прыжки девочки, которые можно было сравнить разве что с полетом низколетящей птицы.

- Когда мы с тобой встретились, почему ты попросил меня убить? Ты хочешь оставить свою дочь одну?

- Я очень люблю свою дочь и... - Дать ответ он не успел, так как сорвался с места.

Девочка повторяла все движения ласточки, и когда та совершила облет возле обрыва, ушла в сторону, девочка повторила ее маневр, оттолкнувшись от крупных камней на стене обрыва... От того места посыпалась грязь и каменная крошка и, казавшийся нерушимым, край обрыва под весом огромного валуна откололся и полетел вниз, накрывая ребенка...

Все произошло буквально за доли секунды.

Кузнец-оружейник левой рукой выхватил из трости, оказавшейся ножнами, длинную прямую катану. Оттолкнув дочь в сторону, рассек падающий валун. Но он не учел того, что девочка падала именно туда, куда ушла одна из рассеченных надвое половинок.

- НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ-Т-Т-Т-Т-Т-Т!!!!!! А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!!

Выронив бесполезный меч, он рухнул на колени, пытаясь единственной живой рукой поднять край неподъемной глыбы рассеченного пополам камня...

- Все в порядке. - Окликнувший его голос заставил обернуться.

На камнях, чуть поодаль, лежал Коэтсуджи, прижимая к груди девочку. Страх и бледность на лице отца сменялась радостью...

Виновница с испугом рванула к отцу и прижалась к груди. По лицу отца текли слезы.

"Он хороший отец и вряд ли плохо бы о ней заботился". - Отметил про себя Коэтсуджи.

Внезапно кузнец согнулся в приступе дикого кашля, и изо рта потекла кровь.

Коэтсуджи молниеносно подскочил к кузнецу и стал укладывать того на землю.

- Кха... - Капли крови окрасили бурыми разводами одежду кузнеца. - Все-таки... она меня настигает...

- Уважаемый, доверьтесь мне, я хороший врач!

Но кузнец только отмахнулся и сел, утирая кровь:

- Бесполезно! Ты уже заметил, что смерть меня настигает... Сегодня вечером я умру!

Они вернулись в дом, где кузнец, достав глиняный кувшин, налил зеленоватого отвара и, давясь и кашляя, выпил.

- Успокойтесь...

- Увы, уже не могу... Я должен передать своей дочери последний свой дар! - Он вскрыл пол, где в нише лежали простые деревянные ножны длинного слегка изогнутого меча. Протянув своей дочери меч, он произнес. - Стальная тайна навсегда останется внутри него! Прости, что приходится покинуть тебя так рано...

Девочка приняла меч, который оказался вдвое длиннее ее роста. Кузнец принялся "колдовать" над стальным протезом, после чего тот намертво "сжал" бамбуковую рукоять катаны.

- Уфффхххх... гадство... - Кузнец посмотрел в глаза Коэтсуджи. - До сих пор я так и не узнал твоего имени, философ...